Мой комментарий к записи «Диванные эксперты против Генштаба: кто победил?» от sibariana
Видимо, грезился мирный трехдневный февральский переворот с гвоздиками, розами и эдельвейсами от мирного населения. Но что-то не срослось.
А мирное население оно не как в сурковскопропагандонских методичках, оно такое как в Поправке (Уловке) 22:
Когда немцы вступали в город, я приплясывал на улице, как молоденькая балерина и до хрипоты кричал: "Хайль Гитлер!" Я даже размахивал нацистским флажком, который вырвал у одной славной девчушки,когда ее мама отвернулась.Но вот немцы оставили город, и я выскочил на улицу с бутылкой отличного брэнди и корзиной цветов, чтобы приветствовать американцев. Бренди, конечно, предназначалось для меня самого, а цветы — чтобы осыпать наших освободителей. Помню, в головной машине ехал суровый, чванливый пожилой майор: я угодил ему красной розой прямо в глаз. Великолепный бросок! Видели бы вы, какую он скорчил рожу!
Нейтли так и ахнул:
–- Майор де Каверли!..
–- А вы его знаете? — восторженно воскликнул старик.
–Какое милое совпадение!
Нейтли не слушал его: он был слишком огорошен.
–- Так это вы ранили майора де Каверли! — воскликнул вне себя от негодования. — Да как у вас рука поднялась?
Старый черт и бровью не повел:
–- Вы лучше спросите, мог ли я удержаться? Видели бы вы этого надменного старого болвана, который восседал в машине с таким важным видом, будто он всемогущий бог. Он сидел, не поворачивая своей дурацкой и торжественной морды. Это была такая соблазнительная мишень.Я вмазал ему прямо в глаз розой сорта "американская красавица". По-моему, вполне подходящий снаряд, а?
–- Это ужасно! — крикнул Нейтли возмущенно. — Это злодейство, преступление. Майор де Каверли — начальник штаба нашей эскадрильи.
–- Ах вот оно что! — издевательски проговорил старикашка. Он с плутоватым раскаянием ущипнул себя за остренький подбородочек. — Прошу вас поверить, что я действовал совершенно беспристрастно. Когда в город въезжали немцы,я пребольно уколол веткой эдельвейса здоровенного молодого обер-лейтенанта.
Больше всего Нейтли смущало и даже пугало то, что этот противный старикашка не способен был даже понять всю низость своей хулиганской выходки.
–- Да как вы не понимаете, что вы наделали! — бушевал Нейтли. -Майор де Каверли — благородный, чудесный человек, им восхищаются все.
–- Он старый болван, который не имеет права вести себя, как молодой болван. Где он теперь? Что с ним сталось? Умер?
Нейтли ответил почтительно, с мягкой печалью в голосе:
–- Никто не знает... Он исчез...
А мирное население оно не как в сурковскопропагандонских методичках, оно такое как в Поправке (Уловке) 22:
Когда немцы вступали в город, я приплясывал на улице, как молоденькая балерина и до хрипоты кричал: "Хайль Гитлер!" Я даже размахивал нацистским флажком, который вырвал у одной славной девчушки,когда ее мама отвернулась.Но вот немцы оставили город, и я выскочил на улицу с бутылкой отличного брэнди и корзиной цветов, чтобы приветствовать американцев. Бренди, конечно, предназначалось для меня самого, а цветы — чтобы осыпать наших освободителей. Помню, в головной машине ехал суровый, чванливый пожилой майор: я угодил ему красной розой прямо в глаз. Великолепный бросок! Видели бы вы, какую он скорчил рожу!
Нейтли так и ахнул:
–- Майор де Каверли!..
–- А вы его знаете? — восторженно воскликнул старик.
–Какое милое совпадение!
Нейтли не слушал его: он был слишком огорошен.
–- Так это вы ранили майора де Каверли! — воскликнул вне себя от негодования. — Да как у вас рука поднялась?
Старый черт и бровью не повел:
–- Вы лучше спросите, мог ли я удержаться? Видели бы вы этого надменного старого болвана, который восседал в машине с таким важным видом, будто он всемогущий бог. Он сидел, не поворачивая своей дурацкой и торжественной морды. Это была такая соблазнительная мишень.Я вмазал ему прямо в глаз розой сорта "американская красавица". По-моему, вполне подходящий снаряд, а?
–- Это ужасно! — крикнул Нейтли возмущенно. — Это злодейство, преступление. Майор де Каверли — начальник штаба нашей эскадрильи.
–- Ах вот оно что! — издевательски проговорил старикашка. Он с плутоватым раскаянием ущипнул себя за остренький подбородочек. — Прошу вас поверить, что я действовал совершенно беспристрастно. Когда в город въезжали немцы,я пребольно уколол веткой эдельвейса здоровенного молодого обер-лейтенанта.
Больше всего Нейтли смущало и даже пугало то, что этот противный старикашка не способен был даже понять всю низость своей хулиганской выходки.
–- Да как вы не понимаете, что вы наделали! — бушевал Нейтли. -Майор де Каверли — благородный, чудесный человек, им восхищаются все.
–- Он старый болван, который не имеет права вести себя, как молодой болван. Где он теперь? Что с ним сталось? Умер?
Нейтли ответил почтительно, с мягкой печалью в голосе:
–- Никто не знает... Он исчез...